musls

Айда в Америку

    …Факты будут считаться чем-то постыдным, Истина пригорюнится в своих оковах, а Поэзия со своими сказками снова вернётся на землю. Картина мира преобразится пред нашими изумлёнными взорами. Из пучины морей выйдут Бегемот и Левиафан и поплывут вокруг высоких галер, как они плавали на прелестных картах той эпохи, когда книги по географии ещё были пригодны для чтения. Драконы закопошатся в пустынях, и Феникс взовьётся в воздух из своего огневого гнезда. Жуя золотой овёс, Гиппогриф будет стоять в наших стойлах, а над головами у нас будет носиться Синяя птица с песнями о прекрасном, несбыточном, о пленительном и невозможном, о том, чего нет и не будет.
     Оскар Уайльд
    

    11-го марта 2000-го года Максим Тимохин приехал в Лиссабон к своему старому закадычному другу Ярославу Шмакову. Шмак и Тимоха, так они назы-вали друг друга по-свойски, были знакомы с самого детства. Жили в одном дворе, вместе учились в школе и в университете, долгие годы вместе занима-лись бизнесом и коммерцией.
    Когда же их бизнес, как говорится, накрылся медным тазом, вместе ре-шили уехать за границу. Но так получилось, что Ярослав уехал первым, он уе-хал 7-го июля 1999-го года, а Максим приехал к нему лишь спустя восемь ме-сяцев, а если быть точными, восемь месяцев и четыре дня.
    У Максима были сдерживающие обстоятельства – его жена была бере-менна, на последнем триместре. Он не мог оставить её одну в таком положении. 19-го августа 1999-го года она родила сына, которого они назвали Максимом, в честь отца. На день отъезда Максима за границу ему исполнилось полных шесть месяцев. И хоть он уже начал держать головку, ползать, сидеть, узнавать отца и мать, он, всё равно, был ещё совсем несмышлёным и беспомощным. Та-ким он и останется в памяти Максима. А Маргарита, его жена, словно чувство-вала что-то, и не хотела его отпускать. Расставание было невыносимым и ду-шераздирающим, как будто они прощались навсегда. Впоследствии Максим ни раз вспомнит об этом и пожалеет, что не послушал жену, но будет уже поздно.
    В Лиссабон Максим приехал на поезде. Прямых поездов от Киева до Лис-сабона не было, поэтому пришлось ехать с пересадками. Одну он сделал в Варшаве, другую – в Мадриде.
    Ярослав встречал его на вокзале Санта Аполония. Отпросившись в тот день с работы, приготовившись к встрече друга, он пораньше отправился на во-кзал и проторчал там до самого вечера. В расписании произошли какие-то из-менения, поэтому поезд сильно опаздывал.
    В отличие от Максима, восемь месяцев назад, когда он приехал в Лисса-бон, его никто не встречал. В записнике лишь был номер мобильного телефона человека, занимавшегося трудоустройством. Этот номер Ярославу дали в тури-стическом агентстве, где готовили его выездные документы. Добирался он, как и Максим, на перекладных. От Киева на поезде доехал до Будапешта, от Буда-пешта на автобусе – до Рима, а от Рима до Лиссабона долетел на самолёте.
    За восемь месяцев жизни в Португалии он научился сносно объясняться на португальском, так, чтобы понимать и быть понятым, пообвык с местными нравами и традициями, обзавёлся множеством полезных и интересных зна-комств, как среди португальцев, так и в эмигрантской среде. Словом, к приезду друга он уже прочно укоренился и твёрдо стоял на ногах. Со своим патроном он был в отличных отношениях, тот доверял ему и со временем назначил его инкаригаду – главным приказчиком и распорядителем. Так что Ярославу ниче-го не стоило похлопотать перед патроном за друга. На стройках, где у патрона были подряды, всегда не хватало людей, поэтому, не долго думая, он согласил-ся взять Максима на работу.
    Ярослав жил на окраине Лиссабона, на другой стороне залива, в неболь-шом пригородном посёлке Пиньал ды Фрадыш. Место было чудесное. Окру-жённый сосновым бором, посёлок круглый год утопал в зелени и цветах. До океана было рукой подать, каких-то семнадцать километров. Даже на таком расстоянии чувствовалось его мощное рокочущее дыхание.
    Когда Максим вышел из вагона и увидел Ярослава, радостного, загорело-го, одетого, как иностранец, ему показалось, что перед ним совсем другой че-ловек, не такой, каким он знал его до отъезда за границу. Так и было, за по-следних восемь месяцев Ярослав сильно изменился – он производил приятное впечатление.
    С вокзала они направились на Кайш ду Содре, к ближайшей станции мет-ро. По зелёной ветке доехали до Байша Шиаду, где пересели на голубую ветку. На площади Маркиза Помбала пересели на жёлтую ветку, и на Entre-Campos – на линию Fertagus, ведущую через залив прямо в Фугитэйру.
    Когда они приехали в Фугитэйру, было уже совсем поздно. По дороге они зашли в «Континент» – Ярослав купил там кое-каких продуктов. И оттуда уже направились в Пиньал ды Фрадыш. Домой они дошли только к полуночи. Дома все уже спали.
    - А вот и наши апартаменты,- сказал Ярослав, распахивая перед Максимом входную дверь в квартиру, где он жил.
    Это была просторная трёхкомнатная квартира с широким кафельным ко-ридором и большой кухней.
    - Пойдём, что-нибудь перекусим с дороги,- предложил Ярослав.- В этой комна-те живут Серёга с Машей.- Рассказывал он по пути на кухню.- Они муж и жена. В этой – Эдик, Саня и Федя. А это наша комната. С нами живут Гриша и Нико-лай. Они двоюродные братья. Им лет по сорок. Все мужики работают на наше-го патрона. Маша работает посудомойкой в ресторане.
    Ярослав на скорую руку приготовил спагетти и омлет с жареными сосис-ками.
    - За приезд,- сказал он, наливая в стаканы сухое вино из пакета.
    После ужина Максим принял душ, и они завалились спать. Их комната, впрочем, как и все остальные, была меблирована в самом аскетическом духе – ничего лишнего. Под одной стеной, на полу – два широких двухместных матра-са, на одном из которых спали Гриша и Николай, на другом – Ярослав и Мак-сим, напротив, под другой стеной – тумбочка и телевизор, который включался, когда все съезжались с работы, и выключался только утром. Что-то не спалось. Они долго ещё смотрели телик и тихонько перешёптывались между собой.
    На следующий день Максим вышел на работу. Патрон был жадноват и платил по самым низким расценкам – шестьсот ишкуду в час. Для начала Мак-сима устраивали и такие заработки.
    1-го апреля 2000-го года он получил свою первую зарплату – шестьдесят тысяч ишкуду, что в долларовом эквиваленте составило, примерно, триста дол-ларов США. Десять тысяч он заплатил за квартиру, двадцать тысяч отложил на питание, за девять тысяч купил мобильный телефон и сразу же пополнил счёт на тысячу ишкуду, а оставшиеся двадцать тысяч отправил по Western Union жене на Украину. Из отложенных на питание денег он взял пять тысяч, в бли-жайшем супермаркете накупил закуски, фруктов, вина и закатил пир. Нужно же было обмыть зарплату.
    С первых же дней Максим зарекомендовал себя ответственным и добро-совестным работником и уже через месяц патрон доверил ему один из своих рабочих автомобилей – «renault 5». Автомобиль был, как нельзя кстати.
    После работы они с Ярославом заезжали поужинать в «Пиццу Хат» или в какое-нибудь другое приличное заведение. Но в «Пицце Хат» им нравилось больше всего. Там всегда подавали свежее пиво и отличную горячую пиццу.
    Кстати, там они и познакомились с Антоном. Это был довольно-таки ин-тересный и загадочный тип. С виду – истинный джентльмен и аристократ, на самом же деле – ужасный плут и проходимец. В эмигрантских кругах он поль-зовался весьма сомнительной репутацией, чего только не рассказывали о нём. Его персона была окутана флёром таинственности и романтизма – именно это и притягивало к нему. Многие покупались на его показушную театрализацию. Максим с Ярославом тоже купились. И дёрнуло ж их связаться с ним.
    Как-то, сидя за кружкой пива, Антон рассказал им об одном своём знако-мом, который три месяца назад нелегально уехал в Штаты.
    - И как же это ему удалось?- прихлёбывая пиво, не без интереса спросил Яро-слав.
    - Легко и просто,- не моргнув глазом, ответил Антон.- В трюме контейнеровоза.
    - Ловкач,- присвистнул изрядно захмелевший Максим.
    - Только не он,- с видом знатока заметил Антон.- А те, кто его туда упаковал, как в посылку. В порту на этом деле ни один человек завязан. Очень прибыль-ный бизнес. Поговаривают, что даже директор порта свою долю с этого имеет, за молчание, разумеется. Если бы у меня были деньги, я бы уже давно в Штаты укатил. Вот где по-настоящему развернуться можно. А здесь что? Европа в сравнении со Штатами – глухомань, деревня.
    - А сколько денег заплатить нужно?- спросил Ярослав.
    - Пять штук зелени здесь, тем, кто из Лиссабона отправлять будет, и пять штук зелени там, тем, кто будет встречать в Нью-йоркском порту. Правда, с амери-канцами можно договориться в долг, в счёт будущей зарплаты.
    - А если надуть американцев?- допытывался Ярослав.
    - Не советую,- категорично отрезал Антон.- Там такие ребята – мафия настоя-щая. С ними лучше не шутить. Из-под земли достанут.
    - Ты-то откуда знаешь?- усомнился Максим.
    - Я знаю всё и всех – это мой хлеб,- авторитетно заявил Антон.
    - Выходит, и ты имеешь на этом свой процент?- вдруг осенило Ярослава.
    - Выходит, что так,- не стал темнить Антон.
    - И свести нас с ними можешь?
    - Могу. Только где вы такие деньги возьмёте?
    - В этом-то вся и загвоздка.
    - Кстати, если клиентов найдёте, и вы свой процент получите.
    Больше на эту тему они не заговаривали. А когда Ярослав с Максимом вернулись домой и улеглись спать, уставившись в телевизор, Ярослав мечта-тельно произнёс:
    - А здорово было бы в Штаты махнуть. Поехал бы со мной в Штаты?- тут же обратился он к Максиму.
    - Ты это серьёзно?- покосился на него Максим.
    - Конечно, серьёзно,- не унимался Ярослав.
    - Даже не знаю,- призадумавшись, произнёс Максим.- Тебе легко, тебя ничего не связывает, а у меня семья на плечах: жена и сын, и мне их содержать нужно. А вдруг со мной что-то случится? Что тогда?
    - Подумай сам, что с тобой может случиться?
    - Не знаю.
    - Ничего. А в Штатах заработки в два, а то и в три раза больше. Представля-ешь? Твоя семья вообще ни в чём нуждаться не будет.
    - Оно-то так,- согласился Максим.- Только где мы деньги возьмём? Десять штук зелени на дороге не валяются.
    - Займём у кого-нибудь,- оживился Ярослав.
    - У кого?- скептически хмыкнул Максим.
    - Да хотя бы у Феди,- тут же нашёлся Ярослав.- У него штук пятнадцать на бан-ковском счету лежит, на депозите. Он же все свои деньги ни домой отправляет, а на депозитный счёт складывает, чтобы процентики капали. Хитрый мужик. Если мы ему пообещаем бóльшие проценты, одолжит. Он и за копейку удавит-ся.
    - Да, здорово было бы в Штаты махнуть,- через некоторое время мечтательно произнёс Максим.
    - Вот и я говорю: «Здорово»,- обрадовался Ярослав.- Когда ещё будет такая возможность поездить везде, мир повидать. Плюс ко всему, ещё и копеечку подзаработаем. И на старости лет будет о чём вспомнить и внукам рассказать. Айда в Америку,- продолжал уговаривать Ярослав.
    - Айда,- не долго думая, согласился Максим.
    На следующий день они пошли к Феде. Часа три Ярослав распинался пе-ред ним, но всё без толку. Федя не торопился расставаться со своими денежка-ми. Он требовал надёжных гарантий, заверенных поручителями. В лице пору-чителей выступили Гриша и Николай, в качестве гарантий – лишь честное сло-во. Такие гарантии выглядели не слишком-то убедительно. Единственным, но достаточно весомым аргументом был невероятно высокий комиссионный про-цент, предложенный Феде. Это-то и удерживало Федю от решительного отказа, соблазняя и подкупая его лёгкой наживой. Переговоры затянулись на неделю. Торги шли за каждую копейку. Ставки росли, как грибы под дождём, пока не достигли своей максимальной отметки. И лишь тогда Федя сломился. Жадность взяла верх.
    - Грабители,- всё, что смог сказать напоследок Федя.
    - Это ты грабитель,- огрызнулся в сердцах Ярослав.- На чужой нужде нажива-ешься.
    - Накинули бы ещё немного,- совсем уж потерял совесть Федя.
    - Хватит с тебя,- бесцеремонно обрубил Ярослав.- Итак, три шкуры с нас со-драл. Теперь только на одни твои проценты до конца жизни работать будем. А нам ещё и с американцами рассчитаться надо.
    - Ваши американцы меня не волнуют. Главное, со мной рассчитайтесь.
    - Рассчитаемся. Сполна всё получишь. Как договаривались.
    Ну и жмотом же оказался этот Федя. Таких жмотов, как он, свет, навер-ное, ещё не видывал.
    - А ты не еврей, случайно?- с издёвкой спросил у него Максим.
    - Сам ты еврей,- обиделся Федя.
    - Уж больно ты деньги любишь,- язвительно уколол его Максим.
    - Покажи мне того, кто их не любит,- блестяще парировал Федя.- Без денег ты ноль, а с деньгами – человек с большой буквы.- С ехидной улыбочкой добавил он.
    Ярослав с Максимом только поразились его простоте и непосредственно-сти. Получив деньги, они сразу же связались с Антоном и договорились о встрече. Встречу назначили в «Пицце Хат».
    - Мы едем в Америку,- сказал Ярослав Антону, положив на стол приличную пачку денег.- Здесь ровно десять тысяч американских долларов. Если не ве-ришь, пересчитай.
    Антон взял деньги, провёл большим пальцем по шершавой поверхности верхней купюры и с видимым безразличием положил их обратно на стол.
    - Заберите ваши деньги,- спокойно сказал Антон.- Мне они не нужны. Деньги отдадите тем, кто будет вас отправлять. У меня с ними свои расчёты.
    Не прошло и трёх дней, как он позвонил Ярославу на мобильный.
    - Вы ещё не передумали?- избегая конкретики, завуалировано спросил в трубку Антон.- Тогда завтра, в девять вечера, на авыниде ды Бразилиа, возле памятни-ка Первооткрывателям.
    - Деньги брать?
    - Пока не надо.
    На следующий день, ровно в девять вечера, Максим припарковал хозяй-ское «renault 5» возле памятника Первооткрывателям. Ярослав вышел из маши-ны и стал прохаживаться вдоль авыниды, туда-сюда, нервно поглядывая по сторонам. Из припаркованного на противоположной стороне «джипа» с тони-рованными стёклами выглянул Антон и, открыв заднюю дверь, жестом пригла-сил их сесть в «джип».
    За рулём сидел незнакомый португалец.
    - Boa noite*,- поздоровался он, даже не повернув головы.
    В его произношении слышался явный бразильский акцент. За всё время разговора он ни разу не повернулся в их сторону, поэтому в сгустившихся су-мерках, освещаемых лишь уличными фонарями и фарами проезжающих мимо автомобилей, сложно было разглядеть невыразительные черты его внешности.
    - Итамар,- представился португалец.
    - Максим, Ярослав,- по очереди представились ребята.
    
    * Добрый вечер (порт.).
    - Вчера в порт пришло американское грузовое судно «President Truman»,- заго-ворил на пониженных тонах португалец.- Сейчас началась разгрузка. Разгрузка будет длиться дня три, не больше. Потом судно на недельку поставят для про-филактики в док. После профилактики начнётся загрузка. Тоже будет длиться дня три, не больше. Когда закончат загрузку, судно отправится обратно в Шта-ты. До начала загрузки вы должны уже быть в контейнере. Контейнер будет полупустой, заваленный всяким хламом, для веса, чтобы никто ничего не запо-дозрил. Его поставят на самое дно грузового отсека, так что, даже если кому-то вздумается проверять судно, до вас не доберутся. Около двух недель вам при-дётся болтаться в этом контейнере по волнам. Возьмите с собой побольше про-дуктов и воды – в расчёте на две недели. И тёплую одежду – по ночам может быть холодно. Да, и фонарь не забудьте, на всякий случай, в контейнере осве-щения нет.
    Антон лихорадочно засмеялся. Ярославу с Максимом было не до смеха.
    - Деньги отдадите при следующей встрече,- продолжал португалец.- Антон вам позвонит, через неделю, примерно. Готовьтесь и будьте на связи. Иначе при-дётся ждать следующего судна. А это будет через месяц, не раньше. Ах, да, чуть не забыл. В Нью-Йорке вас встретят и вывезут из порта. С ними рассчи-таетесь отдельно.
    - Мы хотим в долг,- сказал Ярослав.
    - Будете договариваться на месте,- сказал португалец.- Кстати, они могут по-мочь с жильём и с работой. За дополнительную, разумеется, плату.
    Как португалец и сказал, Антон позвонил ровно через неделю. Он был немногословен и краток.
    - Готовы?- спросил он, даже не поприветствовав.
    - Готовы,- решительно ответил Ярослав.
    - Тогда завтра, в то же время, на том же месте,- понизив голос, сказал Антон. В его голосе чувствовалось скрытое напряжение.
    Не теряя времени, Ярослав с Максимом поехали в «Континент», чтобы скупиться в дорогу. В продуктовом отделе они взяли сорок банок мясных и рыбных консервов, в расчёте по три банки на день, четырнадцать палок копчё-ной колбасы, четыре головки твёрдого сыра, десять буханок нарезного, упако-ванного в полиэтилен, хлеба, шесть пятилитровых бутылок минеральной нега-зированной воды и две бутылки водки. В хозяйственном отделе выбрали боль-шой аккумуляторный фонарь с диодовой лампой и щелочной батареей ёмко-стью 11 ампер часов.
    Продукты они упаковали в одну сумку. Воду – в другую. Фонарь и тёп-лые вещи – в третью. На место встречи их привёз Николай. По распоряжению патрона ключи от машины Максим отдал ему.
    Итамар их уже ждал. Его «джип» с тонированными стёклами стоял на обочине авыниды ды Бразилиа, напротив памятника Первооткрывателям. После того, как они рассчитались, он открыл дверцы огромного просторного багаж-ника, в котором с лёгкостью поместились и сумки, и Ярослав, и Максим.
    - Лежите и не шевелитесь,- сказал Итамар, накрывая их большим плотным по-крывалом.- Если охрана что-то заподозрит, нам всем несдобровать.
    По авыниде ды Бразилиа они поехали прямо в порт. В тот день на транс-портной проходной дежурил старик Алваро.
    - Что там у тебя стряслось?- сквозь зевоту проворчал старик Алваро, открывая ворота.
    - Gerador esqueci desligar*. Как бы не сгорел до утра,- ответил Итамар, проезжая через проходную.
    Следуя вдоль бесконечных рядов цистерн и контейнеров, «джип» быстро стал углубляться в запутанный лабиринт портового терминала и, выключив фа-ры, остановился в самом глухом закоулке.
    - Sai**,- сказал Итамар, открыв дверцы багажника.- Vamos comigo***.
    Ярослав с Максимом взяли сумки, и пошли за ним. Итамар остановился возле одного из контейнеров.
    - А вот и ваш контейнер,- сказал он, открывая большую скрипучую дверь.
    Из контейнера пахнуло теплом и затхлостью.
    - Entra****,- сказал Итамар.
    Ярослав с Максимом молча вошли в тёмный контейнер.
    - Завтра начнётся загрузка,- сказал Итамар.- Сидите тихонько, как мышки в норке. Ваш контейнер один из первых поставят в грузовой отсек. Там можете хоть на головах ходить, хоть в рупор орать. Там вас уже никто не услышит. Ну, кажется, всё. Boa viagem e boa sorte*****.- Сказал он на прощанье и закрыл контейнер.
    Опечатав замки заранее приготовленными пломбами, он сел в свой «джип» и укатил домой. Ярослав с Максимом остались одни. Контейнер за день хорошо прогрелся, поэтому внутри было жарко и душно. Первым делом, Яро-слав достал из сумки фонарь и включил свет. В дальнем углу до самого потолка были навалены картонные и деревянные ящики с соломой и упаковочной бума-гой, из-под ящиков выглядывали базальтовые маты. Ярослав разбросал коробки и освободил маты. Сложив их друг на друга, он сделал импровизированное ло-же.
    - Вот здесь мы и будем спать,- удовлетворённо произнёс он.- А ящики заменят нам стол и стулья.
    К затхлому запаху они быстро привыкли и скоро перестали его замечать. Ночью, когда контейнер остыл, им пришлось надеть свитера и куртки и ук-рыться матами.
    Утром их разбудил шум портовой техники. Первая проблема, с которой они столкнулись – отсутствие туалета. Итамар забыл поставить в контейнер герметичную десятилитровую бочку, служившую для этой цели. Пришлось опорожнить одну бутылку, просто вылив воду на пол, чтобы использовать её, как ёмкость для экскрементов. Проделав головокружительное путешествие по
    
    * Забыл выключить генератор (порт.).
    ** Выходите (порт.).
    *** Пойдём со мной (порт.).
    **** Выходите (порт.).
    ***** Счастливого пути и удачи (порт.).
    воздуху, их контейнер был опущен на самое дно пятнадцатиметрового грузово-го отсека. Загрузка длилась три дня.
    4-го мая 2000-го года, когда загрузка была завершена и были оформлены все таможенные и сопроводительные документы, транспортное грузовое судно «President Truman», водоизмещением 54700 тонн, с двумя нелегальными пасса-жирами на борту, о которых на судне никто даже не подозревал, вышло из Лис-сабонского порта под флагом Соединённых Штатов Америки.
    - Доставай водку и накрывай на стол,- закричал Ярослав Максиму.
    Приходилось перекрикивать несмолкаемый гул работающих двигателей. Судя по всему, машинное отделение было где-то поблизости.
    - Нужно отметить это событие. Через две недели мы будем в Штатах,- радостно орал Ярослав.
    Отмечали весь день и всю ночь, пока не допили обе бутылки водки. А ут-ром началось страшное похмелье, которое плавно переросло в морскую бо-лезнь.
    Покинув территориальные воды, «President Truman» взял курс на Нью-Йорк. Океан был спокойный и тихий, ничего не предвещало плохой погоды. Покрывая милю за милей, делая двадцать узлов, «President Truman» на полном ходу приближался к восточному побережью Североамериканского континента.
    На третий день путешествия произошла аварийная остановка второго двигателя. Командование судна приняло решение отклониться от курса и на малом ходу следовать в ближайший порт, который находился на Азорских ост-ровах, для ремонта.
    Всё это время Ярослав с Максимом, не в силах подняться, одолеваемые то ознобом, то жаром, провалялись, мучаясь, страдая и изнемогая от ужасных головных болей, изжоги и тошноты. При одном только виде еды их выворачи-вало наизнанку. Шесть дней, вплоть до прибытия на Азорские острова, их рва-ло от невыносимой тошнотворной бесконечной качки. Продукты остались не-тронутыми, зато запасы воды были практически исчерпаны. В контейнере стоял удушливый смрад блевоты, от которого снова тянуло рвать. Смрад не исчез и после уборки, непрестанно тревожа, раздражая и напоминая о себе.
    Судно стояло на ремонте два дня. В течение сорока восьми часов поломка была устранена, и «President Truman» снова взял курс на Нью-Йорк. Когда пе-ресекли 44°37´ западной долготы, началась небывалая жара. Судно быстро про-грелось и в контейнере стало невыносимо. Закончились остатки воды. Тёплый тяжёлый воздух, насыщенный неисчезающим удушливым смрадом блевоты, и ежеминутно донимающая жажда тлетворно действовали на сознание и весь ор-ганизм. Кусок не лез в горло – консервы, мясо и колбаса были чересчур солё-ными и только усиливали жажду. Приподнятое оптимистическое настроение сменилось состоянием угнетённости и депрессии.
    - Я уже больше не могу терпеть,- угрюмо произнёс Максим, лёжа на матах.- Если я сейчас не сделаю хотя бы глотка воды, я сдохну.
    - Потерпи,- сказал Ярослав, облизывая пересохшие губы. Он лежал рядом.- Уже немного осталось. Ещё неделька и мы будем в Штатах.
    - Ещё неделя?- ужаснулся Максим.- Как долго. Я не выдержу.
    - Выдержишь, куда ты денешься,- Ярослав до последнего не терял присутствия духа.- Когда нас отсюда достанут, я, первым делом, напьюсь.
    Максим лишь глухо застонал.
    - Я бы сейчас выпил бы бочку воды,- продолжал Ярослав.
    - А я бы – целую цистерну,- сказал Максим.
    Они лежали в кромешной темноте, с закрытыми глазами, а перед глазами плескалась чистая, прозрачная, искрящаяся на солнце, холодная, обжигающая, вкусная вода. Все мысли были только об этом.
    - Хотя бы один глоточек,- простонал Ярослав, переворачиваясь на бок.
    Измученные жаждой и зловонием, они сильно ослабли, каждое движение доставляло мучительные боли. Они практически не покидали своего ложа, вста-вая лишь, чтобы перекусить или опорожниться.
    - А дома сейчас хорошо, весна,- мечтательно произнёс Максим.- Как там моя Маргарита? Как Максим? Хоть бы одним глазком взглянуть на них.
    - Ещё насмотришься, целая жизнь впереди,- как мог, ободрил Ярослав.
    - Она, как чувствовала, что мы больше не увидимся,- совсем уж раскис от на-хлынувших чувств Максим.
    Ему ужасно захотелось домой, к жене и сыну. Он не выдержал и зарыдал.
    - Эй, ты,- испугавшись деморализации духа, спохватился Ярослав.- А ну, пре-кратить. Я кому сказал.
    Максим тут же затих.
    - И что бы такого больше не было,- наставлял внушительным тоном Ярослав.- Понятно?
    - Понятно,- с трудом вытирая обезвоженной, одеревеневшей от бессилия, рукой сухие слёзы, сказал Максим.
    - Ты мужик или баба?- продолжал наставлять Ярослав.- Неделю потерпеть не можешь?
    Спустя некоторое время, на Максима нахлынули воспоминания.
    - Максиму уже восемь месяцев,- успокоившись, размышлял он вслух.- Навер-ное, уже первые слова говорит. И скоро пойдёт.
    - Вот и молодец,- похвалил Ярослав.- Думай о чём-то хорошем. Ты когда из Штатов вернёшься, твой Максим уже пацаном взрослым будет. Скажет тебе: «Привет, батя».
    Максим снова зарыдал. Так продолжалось до самого вечера. А вечером Максим потерял сознание и всю ночь пролежал в обморочном состоянии. На следующий день сознание потерял Ярослав. Из-за жары начали портиться про-дукты. Завонялась колбаса, остатки сыра, повздувались консервы. В контейнере нечем было дышать. Следующая неделя проплыла, как в тумане.
    25-го мая 2000-го года транспортное грузовое судно «President Truman» встало на рейд возле Нью-йоркского порта. Максим на мгновение вынырнул из забытья и услышал, как где-то далеко-далеко остановились двигатели.
    Приплыли, подумал он и снова погрузился в галлюцинативный бред. В бреду он видел Маргариту и Максима. Они радостно улыбались ему и манили к себе. Заключив друг друга в объятия, оторвавшись от земли, они бесконечно, до сладостного головокружения, все вместе парили в безграничной голубой сине-ве.
    Когда Максим опять пришёл в себя, его поразила непривычная тишина. С трудом шевеля губами, он тихо, совсем беззвучно позвал Ярослава. Но тот не откликнулся. Тогда, преодолевая чудовищную боль и слабость, он включил фонарь, направив его прямо на Ярослава. Ярослав лежал лицом к нему с широ-ко раскрытыми глазами. Так они и лежали до тех пор, пока в фонаре не села ба-тарея и не погас свет.
    Кратковременные вспышки сознания не на долго вырывали Максима из приятных обморочных видений, и тогда он сам закрывал глаза, чтобы побыст-рее забыться в бреду, торопясь вернуться в тёплые и любимые объятия, к жене и сыну.
    

    Выдержка из полицейского протокола
    
    «…29-го мая 2000-го года в Нью-йоркском порту во время разгрузки при-бывшего из Лиссабона транспортного грузового судна «President Truman» в од-ном из контейнеров были обнаружены трупы двух молодых людей (приблизи-тельный возраст 20-25 лет) без явных признаков насильственной смерти. Их личности установить не удалось, так как никаких документов, устанавливаю-щих личность, при них не оказалось. Предполагаемые причины смерти – уду-шье и обезвоживание организма. Для выяснения истинных причин смерти тру-пы направлены на медицинскую экспертизу…»
    
    
    Маргарита так никогда ничего и не узнала. Всю свою долгую жизнь, до последнего дня, она ждала Максима и верила, что он вернётся.
    Сын рос озорным и жизнерадостным мальчуганом, таким же озорным и жизнерадостным, как и его отец. Он был очень похож на своего отца. Когда ему исполнилось столько же, сколько было Максиму в день его отъезда за границу, между ними обнаружилось поразительнейшее сходство.
    Порой, глядя на сына, Маргарите казалось, что перед ней, словно вер-нувшийся из далёкого прошлого, её единственный, самый-самый любимый, вечно молодой и жизнерадостный Максим.