Двуглавый Юл

ЖЗЛ

    Федя Шаляпин тоже пел конным матросам?!

    ЖЗЛ
    1. Частичные жизнеописания гражданина
    Жил гражданин. Так его называли. А иногда – товарищем. А в магазине однажды на-звали так, что сказать стыдно. Фамилия гражданина была – Иванов.
    Жил гражданин Иванов и работал, как завещали ему ещё в детстве. Хотя о детстве достоверно не известно: было ли оно у него вообще. Но – работал.
    Однажды шёл гражданин Иванов на работу. Видит, – двое на тротуаре человека уби-вают. Но ничего не сказал. Прошёл мимо, трамвай его как раз подъезжал.
    А в трамвае гражданину Иванову в личность плюнули. Ничего не сказал гражданин Иванов. Только когда из трамвая вышел, плюнул в личность какой-то старушке. Она в бу-лочную за углом шла. Плюнул, видит, – двое на тротуаре человека убивают. Остановился посмотреть, что дальше будет. И на работу опоздал.
    А на работе его с гражданином Петровым перепутали. “Здравствуй, гражданин Пет-ров”, - говорят. “Как дела, гражданин Петров”, - спрашивают. Задумался гражданин Ива-нов и пошёл к гражданину начальнику – рассказать, всё как есть.
    Фамилия у начальника была, кстати, Сидоров. А у Петрова, как выяснилось – Шварцман. Поэтому никто его и не видел больше.
    А гражданин Иванов отработал, домой пошёл. Идёт, видит, – двое на тротуаре чело-века убивают. Решил помочь. Втроём они справились гораздо быстрее.
    Однажды приснилось гражданину Иванову будущее. Такое светлое-светлое. Он его под кровать спрятал. Потом проснулся, – нет под кроватью никакого будущего. Тапочки только. Обиделся гражданин Иванов, уснул. И приснилась ему водка. Он её никуда пря-тать не стал, – выпил сразу. Мало ли чего? А когда проснулся, видит, – жены нет. Ушла. К соседу. Гражданин Иванов пошёл жену звать, но она не вернулась. Только назвала его так, что сказать стыдно. А сосед – стукнул. “Caveat emptor”, - подумал гражданин Иванов на латыни. И понял, что опять его обманули.
    Однажды искал гражданин Иванов смысл жизни. Нашёл, взвалил на плечо и понёс. Но не донес, – бросил. Да и на кой он нужен, смысл, с такой жизнью-то?!
    Однажды наградили гражданина Иванова экскурсией. В дом сумасшедших. Приехал гражданин Иванов, видит – каждому дают здесь счастье. Под строгим контролем и в обя-зательном порядке. Поэтому все вокруг счастливые ходят. “Человек человеку - друг”, - говорят. “Человек человеку - брат”, - говорят. И улыбаются. “Сумасшедшие”, - подумал гражданин Иванов. И решил уйти. Но не смог. Не выпустили.
    Однажды полетел гражданин Иванов в космос. Внутренний. Прилетел, видит – пло-хо во внутреннем космосе. Пахнет не вкусно пригоревшей кашей. Планеты все какие-то странные. Диваны, трамваи, жёна, сосед, один убитый мёртвый человек, не знакомая ста-рушка и Петров с Сидоровым. Летают по эллиптической орбите вокруг чёрного солнца. А чёрное солнце не даёт совсем никакого света, только забирает. Всё забирает. Скоро и гражданина Иванова насовсем заберёт. Испугался гражданин Иванов, отпихнул руками планету-диван, оттолкнулся ногами от планеты-трамвая и полетел к далёкому внутренне-му свету через весь свой внутренний космос. Так стал гражданин Иванов самым неизвест-ным в мире космонавтом. Потому что никто его и не видел больше.
    2. Конный Матрос и зелёные человечки
    Человечки были зелёные. И было их двое. Или два? Правда, человечками назвать этих…. это…. можно было очень условно. Просто Конный Матрос в своём таком состоя-нии всему любил давать определения. А с этими получалось не очень.
    - Слышь, вы определитесь, что ли, - сказал человечкам Конный Матрос и глубоко вдохнул дым папиросины.
    - Определяемся. Мы посланцы Альфа-Бета-Гамма…., ну там дальше не важно, - от-ветили одновременно зелёные человечки.
    - И чего надо, посланцы? – спросил без интереса Конный Матрос.
    - Мы представители высокоразвитой разумной цивилизации и будем устанавливать с несовершенными вами контакт, – монотонно забубнили пришельцы. - Контакт есть выс-шая форма отношений между разумными. Контактируя с интеллектом стоящим на целый лестничный пролёт выше по своему развитию вы будете постигнутыми….., нет, постигну-ты станете…., - зелёные глянули друг на друга, одновременно прошипели что-то вроде “дурацкий язык”, а Конный Матрос сказал:
    - Ладно, докажите что вы не глюки.
    - …..?! – смешно переспросили человечки.
    - Чудо явите, балбесы. Чтоб я проникся, короче.
    - Легко, - сказали зелёные человечки, - смотри.
    Конный Матрос посмотрел. Перед ним была не ровная линия пляжа и за ней гладь озера. На пляже и частично в озере пятый час культурно отдыхала уже чуть тёплая компа-ния.
    - Видишь ли, деву, плывущую в даль?
    Дева грациозным лягушачьим стилем пыталась уплыть от берега. Уже давно. Выби-ралась иногда на берег, выпивала налитое и снова в раскоряку бросалась в воду. В этот раз то ли ветер случился попутный, то ли налито было полнее, но дева сумела удалиться от берега метров на десять. Или двенадцать.
    - Чудо предсказания тебе являем. Левая…., нет, правая нижняя конечность девы су-дорогой будет сведена. Пойди и спаси её!
    Пловчиха в это время что-то вякнула и скрылась под водой.
    - Эй, челы, – позвал отдыхающих Конный Матрос, - у вас тело в озере топнет! - От-дыхающие не слышали. – А вы чего? – спросил он у посланцев, - идите, спасайте сестру по разуму!
    - А нельзя нам, - хором ответили зелёные, - вмешиваться. Пока нельзя, - уточнил са-мостоятельно посланник справа.
    Конный Матрос добил короткой затяжкой папиросину, вздохнул и пошёл к озеру. Зашёл в воду по пояс, наклонившись, нащупал деву и выволок её на песок. Дева очнулась, поднялась не твёрдо на ноги и двинула к тёплой компании. “Ничего так ноги”, - подумал Конный Матрос. И ещё подумал о человечках: “Тоже мне, предсказамусы. Любому ясно, что скоро кто-нибудь будет тонуть. Дело-то к вечеру”. Летом ближе к вечеру здесь все-гда кто-нибудь тонул. Окончательно ещё ни разу, правда, но пытались настырно.
    - Ну, что, убедился? – спросили зелёные.
    Конный Матрос промолчал.
    - Ну, вот и ладушки, - сказали посланцы. – Теперь попроси у нас чего-нибудь. Толь-ко знай: наши принципы – дать голодному не рыбу, но удочку, которой эту рыбу можно поймать. Ферштеен?
    - А нафига мне рыба?
    - Не, ну ты тормоз, или что? – возмутились контактёры. – Это мы образно выражаем-ся!
    - И зачем? – после задумчивой паузы спросил Конный Матрос.
    - Что? – в унисон спросили зелёные.
    - Просить, - сказал Конный Матрос.
    - Зачем-зачем…. – сварливо ответили посланцы. - Для налаживания контакта. Ты выбран из всего населения вашей планетки в качестве представителя. Случайно. От того, что ты захочешь, будет зависеть то, как будут развиваться отношения между вами и про-грессивными представителями вселенского разума. И учти, по правилам даётся только одна попытка. Облажаешься - улетим, и будете вы ещё миллион лет в своей системке бол-таться. Да, учти. Ответственность за твой поступок ложится на всю твою цивилизацию. Одним желанием ты сможешь изменить мир! Так что тебе честь оказана. Проси, давай!

    Конный Матрос набил очередную папиросину смесью табака и травы с пряным вол-нующим запахом. Раскурил, затянулся и долго не выпускал дым. Потом лениво ответил:
    - А не надо мне ничего. Есть у меня всё. И вообще, скучные вы какие-то, хоть и зе-лёные.
    Конный Матрос затянулся, медленно выпустил дым и прикрыл глаза. А когда от-крыл, – зелёных уже не было.
    
    Капитан флагманского линкора “Толерантность” был в бешенстве. Такой провал! Система, отлаженная и сотни раз проверенная система, ещё ни разу не давала сбоя. Всё просто: прилетая к очередным дикарям, выбирали наобум любого и выполняли его жела-ние. Иногда, надо заметить, весьма причудливое. Затем, согласно Галактическому Кодек-су, пункт семь-дробь-шестнадцать “Заключение контракта о взаимообразности услуги вы-полнением просьбы одной из сторон”, просили дикаря тоже что-нибудь для них испол-нить. Взаимообразно, так сказать. Простенькое. Когда тот не мог, естественно, в действие вступал уже пункт один-три-пять Галактического Кодекса “Не исполнение или не надле-жащее исполнение возникшего обязательства”. И всё. За нарушение этого пункта можно было или подавать иск в Галактический Арбитраж, или решать проблему своими силами. Чаще решали своими. Точечные удары по промышленным центрам, одна-две показатель-ных демонстрации силы, назначение своей администрации из местных – и родина капита-на линкора “Толерантность” получала новую сырьевую колонию. Главное, никто из так называемых правозащитников и вякнуть не мог. Всё по закону. Только по тому же зако-ну разрешается единственная попытка заключения контракта с менее развитыми расами. И, пожалуйста, из миллиардов аборигенов нарвались на одного, которому ничего не надо! Тщательно подготовленная операция вторжения на планету Земля закончилась полным крахом. Капитан зло выругался и отдал команду. Линкор “Толерантность” исчез в бес-крайности космоса.
    
    Конный Матрос сходил домой, полил свежей водой высокую траву с резными ли-стьями и пряным запахом, что росла в горшочках на подоконнике, и вернулся на берег озера. Плавающая дева и её тёплая компания уже рассосались. Новая папиросина тлела, сладкий дым щекотал ноздри. Конный Матрос сидел на травке и наблюдал, как в пред-вкушении нового рассказа все рассаживаются рядышком. Все – и Слонопотам и Розовые Пингвины и Те-кого-не видно, и ещё двое зелёных из нового глюка, которые утверждали, что они не глюк, а посланцы. Сейчас все и особенно зелёные с нетерпением ждали. Кон-ный Матрос обвёл спокойным мудрым взглядом собравшихся, затянулся и начал:
    - А эта история приключилась в Петрограде, году, кажется, в одна тысяча девятьсот восемнадцатом. Пришёл как-то художник Коровин к певцу Шаляпину и спрашивает: “Федя, а ты не знаешь, кто такие конные матросы?!”